Дом сельского колдуна (Часть 2)

Дом сельского колдуна (Часть 2)

Часть 2

Гроза понемногу утихала, порывы ветра превратились в однообразный вой, а я лежал на чудом не отсыревшей кровати в доме мертвого колдуна, продолжая размышлять о том, как в Исане появились Пи. Мало кто из тайцев сомневается в существовании этих духов, а уж в Исане в их реальности уверены практически все. Эта вера отражается во множестве тайских фильмов ужасов, которые не обходятся без образа Пи-вампира с бледным лицом и окровавленным ртом с клыками. Но этот образ появился в народном сознании уже давно, это отнюдь не влияние тайского кино или Голливуда в последние десятилетия. Откуда все же вообще берутся всякие вампиры и зомби? Фольклор внушает нам, что все эти зомби и вампиры вылезают из могил и гробов. Для западного человека это настолько тривиально, что он об этом даже не задумывается. Можно включить любой фильм ужасов - и вот в темноте, озаряемой редкими вспышками молний, из-под земли на кладбище рядом с крестом показывается рука... Вот именно! Нечисть обычно есть там, где есть могилы. Иначе ей появиться неоткуда. Но откуда в буддистской стране, где умерших кремируют и развеивают прах по ветру, все же появляются могилы? Ведь здесь они есть. И ближайшие - совсем рядом. Мы проходили мимо захоронений, когда шли к дому колдуна.

***

Скорее всего, решил я, история появления в Исане могил уходит своими корнями во времена колонизации Юго-Восточной Азии. Таиланд никогда не был ничьей колонией, но за удержание такого статуса ему иногда приходилось платить территорией. Королевство, оставшись последним независимым государством региона, оказалось в кольце: на Юге и Западе - английские колонии Бирма и Малайзия, на востоке - французские владения, Камбоджа и Вьетнам. И куски от Сиама европейские державы регулярно оттяпывали в пользу своих колоний. Не все сейчас вспомнят, что Меконг когда-то не разделял два государства, а тек себе мирно внутри Сиама. А теперешний Лаос был сиамской территорией с XVIII века, а фактическим вассалом Сиама еще парой веков раньше. И не было такого названия - Исан, не было исанцев. По обоим берегам Меконга жил практически один и тот же народ «лао». Сиам был вынужден отдать Франции всю территорию на левом берегу Меконга в конце XIX века. Тогда в составе Французского Индокитая и появился «протекторат Лаос». Сто лет назад, согласно договорам Сиама и Франции от 1904 и 1907 года, по Меконгу окончательно прошла сегодняшняя граница, нарушавшаяся временно лишь в годы второй мировой войны. А нынешних исанцев, оставшихся на правом берегу реки в Сиаме, до конца семидесятых годов прошлого века по-прежнему продолжали называть «лао». Родной язык здесь так и остался лаосским. А в школе учат тайский. Поэтому читают и пишут исанцы по-тайски, а на своем родном языке - только говорят. Но не только разговорный язык остался в Исане от Лаоса. Многие традиции также сохранились, да и проникали из соседнего Лаоса в те времена, когда Королевство Луангпрабанг входило в Индокитайский Союз. Похоже, именно так получилось и с похоронными обрядами.

Лаос - тоже буддийская страна. Та же школа Тхеравада, наиболее близкая к первоначальному буддизму. Испокон веков, еще до распространения буддизма, здесь также верили в Пи или Натов - духов, охранявших жилища, деревни, города и защищавших жителей от всяких напастей. Древний культ духов давно смешался с буддизмом, и сегодня верующий, молящийся у «домика духов», обычно считает, что обращается к Будде. Но когда Лаос стал частью Индокитайского Союза, одной из из трех бывших французских колоний на территории Французского Индокитая, в страну потянулись христианские священники. И во времена колонизации вездесущие миссионеры стали прививать в колониях такие же порядки, к которым привыкли у себя на родине. Лаосцы так и остались буддистами или анимистами (верующими в духов), христиан здесь и сейчас только пара процентов, но все же миссионерам удалось преуспеть в одном - внушить некоторой части населения, что сжигать умерших нехорошо, не по-христиански. Их обязательно надо закапывать в землю. Так здесь начали появляться могилы, а вместе с ними и их верные спутники - зомби и вампиры. Исанские буддисты, к тому же, христианскую концепцию переработали по-своему. Стали закапывать в основном самоубийц. Повесился или застрелился - отлежись три года в земле. Потом все равно выкапывают и сжигают. Позже стали хоронить всех, кто умер насильственной смертью. Так же на три года с последующим сожжением. Вот в эти три года несожженные покойники и стали доставать людей. Так древние духи Пи обрели свою гниющую плоть...

Размышляя над всей этой вампирской тематикой, я сам не заметил, как навалившаяся усталость победила раскаты грома и вой урагана - я уснул. Ночные кошмары мне не грозили - я вообще не вижу снов. Впрочем, утром мне предстояло в этом усомниться.

***

К тому моменту, когда я проснулся, уже давно рассвело. Но не слабые лучи солнца, тщетно пытавшиеся пробиться сквозь свинцовую завесь мрачного неба, разбудили меня, а какие-то странные звуки на крыльце. Приоткрыв слипающиеся со сна глаза, я увидел то, что вполне могло бы являться ночным кошмаром. В окне рядом с дверью виднелась странная фигура. Обрубком правой руки это существо продолжало стучать в окно. Сморщенное лицо с маленькими глазами. Приоткрытый рот с парой клыков. Стекающие по краям рта два кроваво-красных ручейка... Это был тот самый единственный момент в моей жизни, когда я, забыв весь свой скептицизм, готов был поверить в реальность существования Пи.

***

Из ступора меня вывел телефонный звонок. Мой промокший прошлым вечером телефон каким-то образом просох за ночь и заработал. Но в тот момент я особой радости по этому поводу не испытывал - поднимая трубку с пола, я готов был услышать все что угодно. Начиная от голоса Фредди Крюгера до звонка от подобного убивающего всех духа из тайского фильма «999». Экран трубки не светился. Телефон, казалось, был мертв, но звонил. Ну да, точно как в фильмах ужасов - аппарат, звонящий несмотря на обрезанные провода. Я нажал кнопку ответа. Но в трубке вместо уже ожидаемых мной слов «сейчас ты умрешь!» я услышал радостное: «С добрым утром, это Му. У меня сломалась машина и я попросил друзей забрать тебя. За тобой зайдет Пичан. Я вот и звоню предупредить тебя: эта старуха так выглядит, что я подумал - вдруг ты примешь ее за Пи. Ха-ха-ха».

Эх, Му.. Ну почему ты не позвонил мне хоть на минуту раньше? Я открыл дверь и вышел на крыльцо. Пичан радостно улыбалась почти беззубым ртом, а капли красной жидкости продолжали стекать по ее подбородку. Но они вызвали у меня уже только улыбку. Она всего лишь жевала бетель - довольно распространенный в Азии стимулятор. Употребление бетеля, который здесь называется «мак» - древняя традиция. Лет сто назад его даже вместо зубной пасты использовали. Алкалоид ареколин оказывает сильный стимулирующий эффект, сравнимый с действием легкого наркотика. Человеку непривычному пробовать не стоит - язык распухает, сердцебиение учащается, температура увеличивается, ноги не слушаются. В отличие от Индии или Новой Гвинеи, в Таиланде бетель жуют реже - я раньше здесь любителей «подбодриться» не встречал. Смесь бетельного пальмового ореха (арека), извести и табака, завернутые в листья бетельного перца, обладает одним характерным свойством - у людей, жующих этот странный состав, весь рот становится ярко красным. Глотать смесь нельзя, и жующий вынужден регулярно сплевывать алую, как кровь, слюну. Улыбки таких людей для непосвященных выглядят весьма зловеще. Рассказы о папуасах-каннибалах в какой-то мере преувеличены именно из-за постоянного жевания ими бетеля. Средневековым морякам казалось, что аборигены с кроваво-красными ртами и зубами только что отобедали человечиной.

- Пойдем вниз, там машина ждет, - махнула старуха левой рукой в направлении тропинки. А правой руки у нее действительно наполовину не было, мне не померещилось. Впрочем, тогда я еще не мог предположить, что это обстоятельство означает для меня еще одну бессонную ночь...

***

Мы пошли по тропинке, которая при дневном свете выглядела еще более узкой, чем показалось мне прошлым вечером, когда я бежал по ней, спасаясь от ливня. Минуту спустя странный дом колдуна с торчащими вокруг деревянными членами скрылся из глаз. Миновав могилы Пи, мы вышли к упавшему дереву, за которым виднелся джип. Старуха тут же выплюнула свою жвачку. Стало быть, для нее это была не просто привычка, а защитный обряд - согласно народным верованиям бетель обладает также магическими свойствами и может умилостивлять и отгонять злых духов.

- За тобой сам пуяй приехал, - уважительно сообщила старуха.

Пуяй - это староста деревни. Он здесь хозяин - и шериф, и закон. Жители его очень уважают. Вполне логично, что староста сам приехал проверить чужеземца - кто такой и что от него ждать. А к дому колдуна все же не пошел. Побоялся? Или просто решил, что ему по статусу не положено самому бегать за приблудным фарангом и послал старуху с защитным бетелем? Мы подошли ближе, и я увидел, что пуяй нарочито сосредоточенно разглядывает что-то внутри приоткрытого капота. Значит, идти в дом колдуна ему действительно не хотелось, но, чтобы этого никто не понял, он делает вид, что занимается какой-то поломкой в машине. Сохраняет лицо. А Пичан здесь, вероятно, считается тоже кем-то вроде местной ведьмы, ее послать не зазорно.

Мы подошли к машине, пуяй тут же захлопнул капот, как будто только что как раз решил все проблемы с машиной.

- Хелло, мистер, - поздоровался по-английски хозяин деревни и, широко улыбаясь, протянул мне руку. Видимо, по телевизору видел, как у фарангов принято здороваться друг с другом. Впрочем, «ваи» - тайское приветствие сложенными руками, в Исане тоже не принято.

Мы сели в машину и поехали в деревню. Пуяй оказался бывшим школьным учителем. В отличие от России, школьные учителя здесь - это привилегированная каста, на одном уровне с военными и полицейскими. Эти категории граждан единственные, кто получают пенсию по возрасту. Да и зарплата для этих краев довольно приличная изначально. Плюс за каждый год работы идет надбавка. Поэтому учителей очень уважают. В Азии вообще наличие денег обычно рассматривается, как эквивалент ума. Презрительная поговорка «если ты такой умный, то почему же ты такой бедный» родилась, очевидно, именно здесь. Учителя, поддерживая статус, имеют зачастую по соседним деревням несколько мианой - младших жен. Многие здесь искренне считают, что если у человека одна жена, то он «нго», дурак. А если способен содержать нескольких жен, то достоин уважения.

За наш недолгий путь, в процессе которого староста с рвением комиссара Мегрэ старался выяснить, кто я такой и что занесло меня в эти места, я узнал, что вчерашний ливень размыл дорогу к шоссе, и сегодня там не проехать. То есть еще один-два дня мне придется провести в деревне. Это если повезет, и больше дождей не будет. Как оказалось, деревенские жители отругали Му за то, что он оставил меня ночевать в доме колдуна. Половина деревни была уверена, что живым меня с утра там уже не найдут. Это означало, что у Му вряд ли машина сломалась на самом деле, он просто побоялся поехать и увидеть с утра мой разорванный ночными демонами труп. Что и объясняло его столь радостный голос по телефону, когда он понял, что я, вопреки его опасениям, ответил на звонок. Пуяй также сообщил мне, что в деревне есть дом, где я могу ночевать, пока дорога не придет в пригодное для проезда состояние. Надежда на это была, так как погода разгулялась, и солнце радостно светило, разгоняя своим светом последние лохмотья туч.

Доехали мы довольно быстро. Дом, обещанный мне, оказался покосившейся избушкой на самом краю деревни. Пуяй высадил меня и пригласил к полудню на футбольный матч на поле около школы. Футбол, как он объяснил, планировался не простой, а, можно сказать, «финальный матч Кубка» между несколькими соседними деревнями. Я пообещал не опаздывать и пошел в дом. Староста уехал.

У дома меня ждало несколько человек, пришедших посмотреть на живую «белую обезьяну» - они до того видели фарангов только по телевизору. Одна тетка даже принесла с собой котелок с куай-тьеу. Вот это она правильно сделала - я понял, что жутко проголодался, и горячий супчик - это как раз то, что надо. Исанцы смущенно улыбались. Чувствовалось, что они стесняются и не знают, как им следует себя вести. Впрочем, контакт был налажен быстро, и я, съев весь котелок супа, зашел осмотреть дом. Там был стол, стул и кровать. А больше ничего, собственно, и не надо.

Единственный минус - я заметил, что на кровати нет подушки. Это, конечно, не смертельно, но мне хотелось хоть одну ночь за последнюю неделю поспать с относительным комфортом. Вот исанцам хорошо, они могут легко спать без всяких подушек, на жестком полу - это для них совершенно нормально. Не то что нам, изнеженным европейцам. Благо, я вспомнил, что видел недалеко от дома «подушечное дерево». Это я его так называю, поскольку уже несколько раз приходилось набивать подушки волокном его семян. А известно оно, как сейба, «капок» или «хлопковое дерево». Это дерево - один из священных символов мифологии Майя. Растет оно и в Таиланде. Называется здесь «тонгьиу». Его и сегодня используют для набивки мягкой мебели, спасательных жилетов, мягких игрушек и экологичных подушек. В российских широтах для аналогичных целей использовался широко распространенный иван-чай, семена с пухом которого зачастую служили для набивки подушек и перин.

Две девушки тут же взялись мне помочь, и мы пошли срывать плоды капока. Одну из них, как выяснилось, звали Мон. Забавное совпадение - «мон» по-тайски как раз и значит «подушка».

Между собой девушки говорили по-лаосски, который я понимаю куда хуже тайского, но несколько фраз я все же разобрал.

- И как он не боится ночевать в этом доме? - Спросила одна другую.

- Ну, если он даже в доме колдуна ночевал, то...

- Стоп, стоп, - перебил их я, - а в этом-то доме что не так?

- Ну, ты же видел, что у Пичан с рукой... - Смущаясь ответила Мон. - Это ее удав укусил. Здесь, в этом доме. Это она так сказала, что удав. Я не знаю. Да и вообще она ведьма...

Хотя удав - это не Пи, и ничего сверхъестественного в истории не было, почему-то у меня вдруг появилось предчувствие, что и в эту ночь мне выспаться не удастся. Как оказалось, к сожалению, предчувствие меня не обмануло...