Дом сельского колдуна (Часть 4)

Дом сельского колдуна (Часть 4)

Часть 4.

Несколько секунд спустя мои глаза привыкли к призрачному свету турбо-зажигалки и надежда, что в цементный чан просто забралась какая-нибудь обыкновенная жаба, угасла. Таинственный глаз, смотрящий на меня из угла, материализовался в голову питона. Если я правильно разглядел, это был сетчатый питон, а не более добродушный и также распространенный здесь тигровый. А даже если и тигровый, то воспоминания о недавно прочитанном случае о съеденной темным тигровым питоном 55 килограммовой свинье во Франкфуртском зоопарке настроения мне не прибавляли. Впрочем, змея показалась мне не особо большой, метра три-четыре. В ответ на это наблюдение услужливая память ехидно напомнила мне другую историю о том, как пару лет назад во Флориде четырехметровый бирманский питон попытался целиком заглотить почти двухметрового живого аллигатора. Правда, не получилось - лопнул. Но я-то не крокодил...

В этот момент питон медленно поднял голову и повернул ее в мою сторону. Да, похоже,  все-таки сетчатый. Это плохо, сетчатые питоны отличаются повышенной агрессивностью. Пришло время задать себе вопрос: «А что, собственно, я здесь делаю?»  Ну да, стою, как столб уже пару минут, просто классический вариант «удав и кролики». Кроликом быть не хотелось. Я, пятясь, вышел из туалета, машинально стараясь ступать тихо. Что, впрочем, было практически бессмысленно - змеи глухи, и меня питон засек по запаху и по теплу тела. Хотя вибрацию они тоже хорошо улавливают.

В Юго-Восточной Азии сетчатых питонов всегда было много. В свое время их неоднократно ловили и в Бангкоке, а однажды, в далеком 1907 году, поймали даже во дворце Его Величества короля Сиама, где питон уже успел полакомиться любимицей  королевской семьи - сиамской кошкой с колокольчиком на шее. Сетчатый питон, наряду с анакондой, - крупнейшая змея мира, может достигать двенадцати метров длины и быть килограмм в двести весом. Но такие экземпляры, по моим представлениям, если и встречаются, то очень редко, ибо люди представляют для змей куда большую опасность, чем змеи для людей. Питоны здесь - привычное лакомство населения. Их обычно ловят и съедают быстрей, чем они успевают вырасти до внушительных размеров. Хотя, как говорят местные жители, кобра гораздо вкуснее. Если это действительно так, то жаркое из питона меня, вероятно,  в восторг бы не привело - ибо та же жаренная кобра на вкус напоминает мне воблу, которую я терпеть не могу. Правда, в данных обстоятельствах, вопрос, скорее, стоял другой - понравлюсь ли я питону.

Вообще говоря, очень сомнительно, что питон напал бы на меня первым. Только если бы почувствовал с моей стороны угрозу. В этом случае питоны, защищаясь, яростно кусаются и могут нанести серьезные увечья. Если угрозы нет, то ведь животные - не люди, и нападать на то, что нельзя съесть, без повода не будут. Остерегаться стоит только женщинам и детям, весом килограмм до пятидесяти. Впрочем, после рассказов о съеденной крестьянке и о покусанной в этом же доме старухе Пичан, я уже начал сомневаться в этих общепризнанных данных. Оказавшись в комнате, я схватил сумку, и вышел на улицу. Мне оставалось только идти обратно в деревню, благо луна светила уже достаточно ярко. Подозрительно поглядывая под ноги и на ветви деревьев над головой, в которых мне мерещились многочисленные питоны, я быстро пошел по дороге. Но не прошел я и тридцати метров, как увидел впереди свет приближающихся фар.

***

Я замахал руками, надеясь только на то, что водитель не примет меня за духа Пи, и не нажмет на газ, вместо того, чтобы остановиться. Ведь принять меня за Пи-вампира с белым лицом по местным представлениям куда более логично, чем встретить в этих местах фаранга, бредущего ночью при лунном свете посреди сельской дороги. Но водитель грузовичка оказался не робкого десятка и остановился. Впрочем, как позже выяснилось, он просто меня видел днем на футбольном матче в деревне и узнал. Водитель ехал в машине не один, а с мужем своей сестры, малайцем, живущем в Таиланде уже много лет. Ребята ехали на рынок в Сакон Накхон, чтобы начать торговлю с самого утра. Дорога, как сообщил Пон - так звали водителя - уже просохла, и выехать на шоссе было можно. Сакон Накхон, собственно, находился строго в противоположенном направлении от того места, куда мне в результате надо было попасть, но Пон пообещал довести меня но частного дома на шоссе, где я смогу переночевать, а на следующий день  хозяин отвезет меня туда, куда я пожелаю. Пока все складывалось неплохо.

По дороге, выслушав мой рассказ, мои попутчики наперебой стали рассказывать правдивые и не очень истории о питонах. Особенно воодушевился малаец, который только что вернулся из Малайзии, куда ездил проведать семью, и рассказал, как питон проглотил беременную овцу в его родной деревне Кампунг Жабор и был пойман на дороге его братом - пожарным. В доказательство правдивости своих рассказов о частых встречах с питонами в Малайзии мой попутчик протянул мне свежую малазийскую газету Нью Стрейтс Таймс. В газете была заметка о только что пойманном в Малайзии семиметровом питоне, который съел одиннадцать сторожевых собак, охранявших манговый сад от воров. Именно в этот момент, когда я читал о питоне - пожирателе собак, за моей спиной вдруг раздался громкий лай.

***

- Ма , - широко улыбаясь, сообщил Пон, махнув рукой назад, в сторону кузова. Я обернулся. Эта «ма» (собака по-исански) была там явно не одна - лай тут же был подхвачен десятком других собак. Что-то их испугало. Только в этот момент до меня дошло,  зачем мои попутчики едут на рынок в Сакон Накхон, и почему  в кабине грузовичка свалены десятки пластиковых шаек и тазов. Не только питоны едят собак. Мои новые друзья были «собачьими контрабандистами».

Жизнь у собак в Исане не проста. Они подвергаются жесткому искусственному отбору. Дело в том, что здесь некоторые люди собак здесь едят. Особенно это распространено в городе Сакон Накхон, где для гурманов существует специальный собачий рынок «Талэ». По всей округе, да и по всему Исану, по самым глухим деревням, рыскают грузовички «сборщиков собак» с клетками. Жители - те, которые сами собак не едят - с удовольствием обменивают ненужных им «друзей человека» на полезные в хозяйстве вещи. Наибольшим спросом в обмене пользуются пластиковые ведра и тазы. Те собаки, которые не будут куплены в Сакон Накхоне, продолжат свой путь дальше, через Лаос, и в результате попадут на стол к вьетнамцам, большим ценителям и любителям такого блюда. Собственно, и сейчас большинство «собакоедов» - это этнически не местные, а иммигранты - вьетнамские беженцы. Ибо таец-буддист собак есть не будет. И не только из-за «общепринятых ценностей» (которых, впрочем, в природе не существует - достаточно представить себе чувства индийца, посетившего европейский мясокомбинат), но и в силу своего отношения к собаке, как к «нечистому» животному - как, к примеру, иудей не будет есть свинину.

Собаки в деревнях нужны - они и фруктовые деревья от воров охраняют (да, бывает, воруют), и помогают жителям выискивать в джунглях другую любимую здесь еду - ящериц и крыс. Особенно часто собак используют для поимки ящериц «кинг-ка», живущих на деревьях, и земляных ящериц «иэ». Но если собака ведет себя плохо - например, укусит хозяина или проявит агрессию к другим членам семьи, то дни ее сочтены. Она проживет лишь до рынка, на который ее отвезут первые же ловцы собак, обменяв на дешевое пластмассовое ведро. Насколько удачны такие спонтанные методы «собачьей евгеники» - судить сложно, но меня не оставляет мысль, что добродушность и невозмутимое спокойствие тайских собак, столь удивляющие туристов - результат этой жестокой селекции. Агрессивных собак просто поедали в течении веков. Собственно, в этом ничего нового нет - и раньше, на протяжении всей человеческой истории, в процессе доместикации животных всегда эмпирически отбирались особи с более низкой агрессивностью.

В этот момент Пон, словно угадав мои мысли, похвастался тем, что они вовсе не контрабандисты, а возят собак через границу официально и имеют на отлов лицензию, и помахал этой лицензией у меня перед носом.

***

Тем временем мы без особого труда доехали до выезда на шоссе - на красной песчаной дороге от вчерашних ливней оставались лишь не очень большие лужи. Правда, перед самым шоссе дорогу размыло довольно сильно, и мы чуть не перевернулись. Спустя полчаса мы подъехали к покосившемуся дому, стоящему в пятидесяти метрах от шоссе. При доме была небольшая закусочная. Этакий придорожный трактир. Естественно, все было закрыто - хозяева спали. Нас встретил лишь лай собаки. Услышав его, Пон, как мне показалось, плотоядно улыбнулся. Но получить эту собаку ему явно не светило - она лишь бдительно несла свою службу, не нарушая негласных табу. На лай из дома вышел старик-хозяин, который спросонья никак не мог понять, чего там лепит Пон про каких-то питонов. Пришлось взять инициативу в свои руки и, витиевато извинившись, простым языком объяснить самое существенное: - «Спать хочу!» Это было понято сразу, и мне была предоставлена пристройка у дома с приличной, на удивление, кроватью. Я пожелал Пону успешной торговли, зашел в каморку, завалился на кровать и тут же вырубился, забыв попросить разбудить меня с утра.

Проснулся я в десять часов. Еще не поздно, но времени было в обрез. Я позавтракал огромной яичницей и жутко острым салатом «сомтам», который я вообще-то терпеть не могу, но голод - не тетка. Хозяин сразу согласился меня отвезти, но его старенький грузовичок поначалу никак не хотел заводиться, и я исподтишка поглядывал на часы, проклиная свою забывчивость. Но, наконец, машина завелась, выпустив клуб черного дыма, и мы отправились в путь.

Тут я вспомнил, что так и не отдал старосте деревни его фотоаппарат. Это было совсем неудобно. Я выпросил у старика телефон и позвонил Му - телефона самого старосты у меня не было. Мне пришлось долго и подробно рассказывать Му о питоне и моем спешном отъезде. Му слушал, цокал языком, говорил «ыыээээ» и было ясно, что вся деревня сегодня будет суеверно обсуждать возвращение питона (а они, безусловно, решат, что это тот самый питон, который покусал Пичан десять лет назад, или его реинкарнация). Наконец, Му выдал мне номер телефона старосты, которому я сразу перезвонил. Мы легко договорились о том, что я перешлю деньги за фотоаппарат на его счет, который был мне тут же продиктован. В том, что пуяй такому повороту событий только обрадуется, я не сомневался - на эти деньги он купит более новый и модный фотоаппарат и приобретет в деревне еще больше уважения. Разве что придется в ближайший город съездить - за деньгами и за фотоаппаратом.

Старик за час довез меня почти до самого места, но дальше дорога плавно сужалась до тропинки, по которой можно было бы проехать только на мотобайке. Я вылез, поблагодарил старика за помощь и полез в гору по красной тропинке туда, где день назад должен был встретиться со своими друзьями. Оставалась надежда, что не встретив меня на этом месте вчера, ребята придут туда и сегодня. Ибо найти их в ближайших деревнях могло и не получиться.

Дорога в гору была довольно изнурительной. Жаркое полуденное солнце никак бодрости шага не способствовало. С тех пор, как я здесь бывал пару лет назад, что-то неуловимо изменилось в окружающем пейзаже. Я даже начал сомневаться, не ошибся ли я в маршруте. Но вскоре я увидел знакомый мне небольшой храм, построенной над «стопой Будды». До места оставалось идти уже недолго. Еще десять минут подъема - и я увидел в застывшей лаве след собаки, оценив размер которого, пресловутая собака Баскервилей убежала бы, скуля и поджав хвост. Где-то недалеко должен был быть и такой же огромный след хозяина той собаки, якобы доисторического охотника. Я огляделся вокруг и прошел немного вперед. «След охотника», одна из местных достопримечательностей, отыскался довольно быстро. Я посмотрел на часы - ровно полдень.  Никто меня возле него не ждал.

***

Когда-то, лет двадцать назад, власти хотели раскрутить здесь туристический бизнес.  Объявили эти места национальным парком и даже выпустили маленький путеводитель с картой и фотографиями. Не получилось. За первые десять лет здесь побывало только человек сто продвинутых бэкпекеров, а прочие несознательные туристы по-прежнему продолжали жарится на пляжах Пукета в тысяче километров отсюда, никуда ехать не желая. Построенный домик рейнджера обветшал, и о проекте, похоже, все забыли.

Спустя полчаса стало ясно, что мое опоздание на день было критичным, и мы с друзьями все-таки разминулись. Я неторопливо стал спускаться с горы, прикидывая, где мне лучше остановиться на ночь. Сообразив, где находится ближайшая деревня, я отправился в ту сторону прямиком через джунгли по узкой тропинке.

Минут через двадцать мне повстречался идущий навстречу монах. Монастыри расположены еще выше, на горе Хо Саван, а здесь монахи обычно живут не в монастырях, а устраивают себе обиталище под огромными валунами и предаются медитации в маленьких домиках на вершинах этих валунов.

Таких природных образований здесь множество, есть даже свои «Стоунхенджи». Но, в отличии от английского мегалита, эти дольмены-«грибы» образовались естественным путем - игрой разбушевавшихся стихий сотни миллионов лет назад. Когда-то здесь было дно моря, и извержения подводных вулканов, реки лавы и землетрясения отразились в нынешних джунглях неповторимыми пейзажами.

Монах, казалось, был удивлен нашей встречей. Причину этого удивления он мне тут же поведал, сказав, что никогда раньше не встречал фарангов так часто. А за последние дни - уже второй раз. Так я случайно вышел на след своих друзей. Оказалось, что они остановились в деревне неподалеку. Поблагодарив монаха, я в эту деревню и направился.

Спустя двадцать минут я вышел на проселочную дорогу, а еще пять минут спустя уже ехал на попутном тракторе в одну из ближайших деревень. Еще через полчаса я нашел дом, где жили мои друзья. Только вот их там уже не было.

***

Хозяин дома, пожилой крестьянин, объяснил, что остановившиеся у него фаранги хотели прожить здесь неделю, но накануне неожиданно быстро собрались и убыли в неизвестном направлении.

Я договорился с  хозяином, что поживу у него несколько дней, и отправился поговорить с соседями. Выяснить о своих друзьях мне, впрочем, ничего не удалось. Никто понятия не имел, куда они направились, и почему уехали так быстро. Местный тракторист только подвез их до дороги и об их дальнем маршруте и планах ничего не знал.

Я вернулся в дом, отдал стирать свою одежду дочке хозяина, а сам завалился в висящий перед домом гамак.

Я имел довольно смутное представление о планах своих друзей. Я знал только, что они собирались отправиться в джунгли понаблюдать за черепахами, которые умеют лазать по деревьям, и посмотреть на летающих древесных лягушек. И тех, и других довольно трудно найти. Веслоногие летающие лягушки, например, обычно никогда не спускаются на землю и даже свое потомство выводят на деревьях, в гнездах из густой пены, взбитой из выделяемой самкой слизи. А летают они в основном по ночам. Могут пролететь на расстояние до четырнадцати метров. Некоторые при этом используют не только перепонки, но и надуваются, как маленький воздушный шарик. Я, правда, сам этих созданий еще здесь не встречал. Но не лягушки же заставили друзей так быстро сорваться с места и уехать в неизвестном направлении...

Тем временем, прервав мои размышления, на расчищенную от джунглей песчаную площадку возле дома плавно спикировал азиатский летающий дракон. Он неподвижно замер не земле и уже спустя минуту сменил окраску, слившись с песком. Это довольно редкое создание - местные потом мне говорили, что уже лет десять таких не видели. Ну что ж, не получилось пойти в джунгли за летающими лягушками, так хоть маленький дракончик сам прилетел. Я поразвлекался, запуская его планировать. Потом посадил на дерево, где он тут же снова поменял цвет, слился с корой и стал практически незаметен на ее фоне.

В это время меня окликнул хозяин дома, который, как выяснилось, нашел в доме полиэтиленовый мешок, забытый впопыхах моими друзьями. Я поспешил в дом. В обнаруженном мешке лежал весьма странный набор - пара футболок, рулетка и потрепанная книжка без обложки на русском языке. Из книжки торчала закладка. Я вышел на улицу, улегся в гамак и открыл книгу на заложенной странице, не надеясь, впрочем, что какая-то беллетристика поможет мне объяснить быстрый отъезд друзей. Спустя пару минут чтения настроение у меня сильно испортилось - в книжке речь шла о мистической «пещере скелетов» в Таиланде. Я не мог поверить, что мои друзья могли клюнуть на эту чушь - ведь это просто очередная известная туристическая байка, никакой такой пещеры не существует. Или... Впрочем, гораздо интересней было то, что на вложенном в книгу листе была нарисована карта. Я даже поначалу не поверил своим глазам. Это была часть той самой карты, которую я видел в доме колдуна. В углу над парусником было нарисовано солнце. Внутри солнца стояли буквы IHS - знак ордена иезуитов...